Прославленные земляки
 

 
Корниенко Н.И., старший научный сотрудник
Рославльского иторико-художественного музея
 
С. Т. КОНЕНКОВ И ЕГО СВЯЗЬ С РОСЛАВЛЬСКОЙ ЗЕМЛЕЙ

     Имя нашего земляка Сергея Тимофеевича Коненкова пользуется большой известностью не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами. Многие музеи мира гордятся наличием работ нашего выдающегося земляка в своих коллекциях. Многотысячными тиражами расходятся альбомы с репродукциями со скульптур Коненкова. Произведения его пользуются любовью и успехом у ценителей искусства ваяния. Получил он и официальное признание своих заслуг перед изобразительным искусством. Он носил звание Народного художника СССР (присвоено в 1958 году), был лауреатом Ленинской (1957 г.) и Государственной (1954 г.) премий, был награжден орденом Ленина, избран действительным членом Академии художеств СССР (1957 г.).
     А в 90-летний юбилей художнику было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
     Коненков заслуженно считается одним из крупнейших скульпторов XX века. Творчество его и биография хорошо изучены и освещены в литературе. О нем издано несколько книг, выпущено несколько альбомов. В серии "Жизнь замечательных людей" вышла биография Коненкова, изданы его биографические книги "Мой век" и "Земля и люди", а также статьи и письма. Материалы эти общедоступны, и поэтому нет необходимости повторяться. Поэтому в данном очерке приводятся только основные этапы жизни и творчества нашего земляка, а основная цель его - суммировать уже известные факты, разбросанные разным источникам, сведения, полученные от самого Сергей Тимофеевича, а также от членов семьи Полозовых попытаться рассказать о той роли, которую в судьбе художника сыграла рославльская земля. Поэтому в центре внимания будут те несколько лет, которые Сергей Коненков прожил в Рославле, будучи учеником мужской прогимназии. Долгое время этот период его жизни был освещен совсем скупо и оценивался не совсем верно. Считалось, что ничего, кроме образования, Рославль Коненкову не дал. Так, например, С. М. Яковлев в книге "Смоляне в искусстве" писал: "Тусклая жизнь уездного города, картины нужды, невежества и диких нравов обывателей теснили в сознании гимназиста Коненкова идиллические образы привольного деревенского детства. И чем старше становился, тем острее воспринимал он безвременье мрачной поры Александра III с ее произволом, гнетущей казенщиной и полицейщиной... В этом затхлом мире пристрастие Коненкова к рисованию служило для него отдушиной. Ему он посвящал свободное время".
     Но, после появления в печати воспоминаний Сергея Тимофеевича стало ясно, что такая оценка была не совсем справедливой, сам художник оценивал годы, прожитые в нашем городе, несколько иначе. В книге "Земля и люди" Рославлю посвящены самые теплые слова: "Город Рославль... 80 с лишним лет прошло с тех пор, как я жил на его улицах, а мне до сих пор видится окруженное забором здание прогимназии, Бурцева гора, собор работы знаменитого Растрелли и речка Глазомойка". А на книге, подаренной в 1963 году Рославльскому музею, он написал еще красноречивей: "Дорогим землякам города Рославля, где я учился в прогимназии и где я провел лучшие дни своей юности".
     Конечно, вполне понятно, у любого человека воспоминания о городе юности окрашены в лирические тона. Коненков тут не исключение. Но тем не менее нельзя не признать, что город наш в судьбе будущего великого ваятеля сыграл самую значительную роль. Ведь здесь он прожил самые важные для развития и становления человека годы. Приехал он в Рославль одиннадцатилетним мальчиком, а из Рославля в Москву, в училище живописи, ваяния и зодчества, отправился 18-летний юноша с уже сформировавшимися взглядами на жизнь, с вполне слоившимся характером. И для того, чтобы понять многое в Дальнейшей судьбе Коненкова, необходимо выяснить, какие события и люди оказывали на него влияние в эти годы, что, кроме природного дара, привело к скульптуре.
     Но прежде чем мы перенесемся на 100 лет назад о Рославль 1885 года и попытаемся глазами деревенского мальчика увидеть его дома и улицы, людей, его населяющих, необходимо хотя бы несколько слов сказать о корнях нашего земляка. Был он крепкого крестьянского рода. Прадед его Иван Сергеевич в пору нашествия Наполеона на Россию партизанил в ельнинских лесах. Был он по преданию высокий, богатырского сложения человек Семья его, как и другие крестьяне села Караковичи, находилась в крепостной зависимости у помещика Лаврова. Задолго до отмены крепостного права работящая семья выкупилась на волю, получив на 40 человек 200 десятин земли. Прадед и семь его братьев стали строиться. Лес таскали на себе, за что и были прозваны конями. "На что им кони! Они сами как кони",- говорили крестьяне соседних сел. С годами эта кличка стала семейной фамилией, а место, где они поселились, стало называться Верхние Караковичи.
     Родился Сергей Коненков 28 июня 1874 года. В пору его детства семья насчитывала 26 человек, отец и три его брата жили нераздельно. Главой семьи был дядя Сергея Коненкова - Андрей Терентьевич. Сеяли рожь, овес, лен. Рожь и овес шли в хозяйство. Все покупали за счет льна.
Сереже было три года, когда умерла его мать. Заботу о сиротах взяла на себя жена одного из дядьев Устина - Татьяна Максимовна. Она хорошо относилась к детям, они даже звали ее мамой.
     Первоначальное образование Коненков получил в местной начальной школе, где преподавали случайные люди, при этом часто сменявшиеся. Мальчику легко давалось учение. Домашние поощряли его интерес к учебе, а также рано проявившуюся тягу к рисованию. Дядя Андрей даже карандаши и бумагу покупал племяннику в городе, что для крестьянина было делом непривычным.
Неудивительно поэтому, что когда соседние помещики Смирновы стали подыскивать товарища своему сыну дли совместной подготовки в Рославльскую прогимназию, им указали на Сергея Коненкова, как на подающего надежды ученика. Дядя Андрей подсчитал, во что обойдется учение племянника, и решил, пусть хоть один из семьи будет грамотным.
     Поскольку в прогимназию нужно было сдавать вступительные экзамены, Сергей целую зиму прожил у фирновых, готовился вместе с Сашей к экзамену. А учил v семинарист Глебов, симпатичный и приветливый молодой человек. Осенью оба мальчика успешно сдали экзамены по русскому языку, арифметике, географии и были приняты в первый класс. Дяде Андрею пришлось основательно потратиться на гимназический костюм и фуражку с вензелем РПГ (Рославльская прогимназия). Квартиру, а точнее угол, ему сняли за 7 руб. в месяц на Рачевке, в бедном мещанском квартале. Так началась для Сергея Коненкова его новая городская жизнь.
     Каким же был первый увиденный Коненковым город, в котором ему суждено было прожить 6 лет, повзрослеть, выбрать себе дорогу в жизнь, и впоследствии прославить? Реформа 1861 года дала толчок к быстрейшему развитию экономики России. Создались благоприятные условия для роста промышленности и торговли. В нашем городе в это время было несколько промышленных предприятий: 2 шпагатных и веревочная фабрики, кирпичный, кожевенный, мыловаренный и маслобойный заводы. Через город прошли две большие шоссейные дороги: Москва - Варшава и Смоленск - Орел, линия электротелеграфа. Было открыто железнодорожное движение через Рославль, а в связи с этим и довольно крупные железнодорожные мастерские. Процветала и торговля, было даже несколько купцов первой гильдии, которые вели торговлю со многими городами России и даже с заграницей. По числу предприятий и рабочих Рославль занимал второе место в губернии. Его население в 1861-1900 гг. выросло втрое.
     Рост промышленности и населения вызвал рост городского строительства. К тому времени, когда Коненков поступил в прогимназию, центр города стал уже довольно красивым и благоустроенным. Среди каменных зданий, которых в то время появилось в Рославле немало, особой красотой отличались церкви - Вознесенская, Пятницкая, Петропавловская и самая красивая из всех, стоявшая в центре города,- Благовещенская. Это именно ее Коненков в своих воспоминаниях называл собором работы знаменитого Растрелли. И хотя утверждение это пока ничем подтвердить не удалось, если судить по старым фотографиям и открыткам, совершенная архитектура собора давала все основания предполагать, что это работа, если и не Растрелли, то, в любом случае, большого мастера. К сожалению, собор до наших дней не дожил, как не дошло до нас имя его создателя. Но для нас в данном случае важнее всего то, что в тогдашнем Рославле было много такого, что могло поразить воображение мальчика из глухой деревни, каким был в это время Сергей Коненков, особенно, если принять во внимание его обостренную восприимчивость художника.
     Было в Рославле и несколько учебных заведений, кроме той прогимназии, где учился Коненков,- женское ремесленное училище, приходская школа, 4-классное уездное училище, в котором учился друг Сергея Тимофеевича Дмитрий Полозов, железнодорожное техническое училище, женская прогимназия. С 1868 г. при женской прогимназии была открыта первая в городе общедоступная библиотека. Знакомство Коненкова с книгами из этой библиотеки началось еще до приезда его в город, когда готовились к вступительным экзаменам с Сашей Смирновым. Они, как вспоминал Коненков, много читали. "Читали "Гулливера и лилипутов", "Робинзона Крузо", былины про Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича. Читали из Гоголя, Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Некрасова. Книги брали в Рославле, в библиотеке".
     Эти книги познакомили Коненкова с настоящей литературой. В Рославле это знакомство стало еще более близким. К концу жизни Сергей Тимофеевич отличался большой начитанностью, он хорошо знал творчество русских писателей и зарубежную классику. Тем приятней сознавать, что именно в нашем городе чтение стало неотъемлемой частью его жизни. И Рославльская библиотека сыграла в этом далеко не последнюю роль. Подбор книг в ней был неплохой и довольно прогрессивный. Если посмотреть каталог Рославльской библиотеки того времени, изданный в Москве в 1876 г., то среди авторов, чьи книги имелись в фонде библиотеки, можно встретить Белинского, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Достоевского, Фонвизина, Шевченко, Беранже, Гете. Можно было в библиотеке ознакомиться и с новейшими научными трудами, с книгами Гумбольта, Дарвина, Либиха, с работами историков, философов и экономистов, таких, как Милль, Прудон, Карамзин. Конечно, много было и пустых бульварных романов, модных однодневок, однако богатство книжного фонда и общедоступность делали библиотеку важным средством приобщения людей к литературе. Ориентироваться же в этом книжном море Коненкова учили люди, с которыми он встретился в Рославле. И в первую очередь его гимназический преподаватель литературы и русского языка Василий Ильич Ласкин. Самые прочувствованные строки в книге "Мой век" посвятил Коненков любимому учителю. "Чувство великой благодарности на всю жизнь сохранил я к нашему гимназическому учителю русского языка и литературы Василию Ильичу Ласкину. Частые встречи с таким человеком заглушали все обиды и несправедливости, терпимые в гимназии. Как много дал нам Василий Ильич в смысле развития понимания красоты поэзии. Он распахнул перед нами дверь в огромный и прекрасный мир русской литературы". В 1969 году во время пребывания в Рославле Сергей Тимофеевич был гостем местного музея. Он делился с сотрудниками музея своими воспоминаниями о Рославле и рославльчанах конца XIX века. Этот интереснейший разговор записан на пленку. И надо слышать, с каким волнением вспоминал 95-летний скульптор гимназические уроки литературы и то, как читал Василий Ильич своим ученикам Гоголя. "Мы даже плакали, как он читал",- говорил он.
     С таким же восторгом вспоминали Ласкина и другие его ученики, которых он учил литературе в более поздние годы.
Вообще о гимназии и ее учителях Коненков очень любил вспоминать. Прекрасным преподавателем был учитель математики В. Д. Сакович. Отличавшийся хорошими знаниями, он, по словам Сергея Тимофеевича, "не терпел лености мысли" и всегда старался сбить своих учеников с проторенной тропки и заставить их мыслить логически. Знания, даваемые Саковичем, высоко ценились даже в Смоленской гимназии, куда иногда попадали его ученики.
Конечно, не все учителя прогимназии отличались такой любовью к своему делу и высокими знаниями. С некоторыми из них, такими, как учитель чистописания Ерофей Антонович Бурдаков или учитель латинского языка Юлий Юльевич Нейман, у Коненкова связаны скорее анекдотические воспоминания. Однако знаний латыни, полученных в гимназии, хватило на то, чтобы за короткую поездку по Италии в 1911 году Сергей Тимофеевич смог научиться сносно говорить по-итальянски.
     Еще одно сильное увлечение Коненкова берет начало в Рославле - театр. И первым его любимым драматургом становится Гоголь. Мир Гоголя открыл перед гимназистами Ласкин. Он же посоветовал ученикам сходить в Летний театр на Бурцевой горе, где выступал с чтением отрывков из Гоголя заезжий артист. С этого момента как вспоминал Коненков, гимназисты буквально бредили Гоголем. Их привлекало в нем умение заставить сострадать маленькому человеку, глубоко проникать в самую глубину души своих героев, а, главное, способность сочетать самую необузданную фантазию с редкой правдой характеров. Это умение жертвовать правдоподобием во имя высокой правды искусства всегда импонировало Коненкову в художественном творчестве. К этому он и сам всегда стремился в своих работах. Вспомнить хотя бы его знаменитых "лесных человечков" или Самсона. Постигал же юный гимназист то, что у искусства свои законы и свое понимание правды в основном на театральных впечатлениях, которых он получал в Рославле немало. На базарной площади выступал заезжий цирк, разыгрывались пантомимы, иногда сделанные с завидной изобретательностью. Одна из таких пантомим описывается Коненковым в книге "Земля и люди": "Рославль. Зимний солнечный день. Шумит, пестрит базарная площадь. Идет цирковая программа. Разыгрываются пантомимы. Как сейчас вижу одну из них: "Зима и лето". На сцену выезжает на санях молодец. С одной стороны два колеса, с другой - полоз. Народ хохочет. На улице мороз. А незатейливая шутка заставляет живо представить себе лето красное. Вот тебе и фантазия с тележными колесами! Как задевает за живое!" Так на практике постигал будущий ваятель, что фантазия, совмещение, казалось бы, несовместимых понятий обладает куда большей выразительностью, чем простая взаправдашность.
     Но не только цирковые представления и чтецов можно было посмотреть в тогдашнем Рославле. Часто приезжала сюда на гастроли труппа украинской оперы. Ставили национальные оперы "Наталку-полтавку", "Запорожец за Дунаем", исполнялись мелодичные украинские песни, которые разучивали гимназисты, а потом пели сами.
     Давал спектакли и местный театр Вольного пожарного общества, в котором были свои звезды, покорявшие рославльчан прекрасной игрой. В частности Коненков высоко оценивал в своих воспоминаниях одну из "звезд" этого театра Софью Микешину. Начальником же Вольного пожарного общества был уже упомянутый гимназический преподаватель Василий Демьянович Сакович. И конечно же, гимназисты не пропускали ни одной премьеры.
Не обходили Рославль своим вниманием и знаменитости. Бывал здесь на гастролях великий певец Л. В. Собинов, приезжали со своим цирком братья Дуровы.
     И тут необходимо несколько слов сказать о квартирных хозяевах Коненкова. Первое время он жил в доме мешанина Жолудева. Рядом с комнатой, где ему выделили угол с кроватью и столиком для занятий, за перегородкой жила артель трепачей льна. Учиться в таких условиях было сложновато, и в конце концов Коненкова устроили на квартиру к купцу Голикову. Платить пришлось дороже - 12 руб., но это было большим везением для будущего художника.
Голиков имел небольшое дело, которое, однако, приносило ему неплохой доход - он торговал пенькой, вывозя ее через Ригу в Германию. Однажды во время шторма погибли 16 барок с пенькой. Это чуть не привело семью к окончательному разорению. Из-за этого несчастья Голиковым и пришлось брать квартирантов. Новые квартирные хозяева Коненкова очень ценили образование и людей искусства. Сами были удивительно талантливыми людьми. Их дом был своеобразным очагом культуры в городе. Здесь устраивались знаменитые на всю губернию вечера. На них часто звучала музыка, пели и гости Голиковых, заезжие певцы и музыканты, пели мастерски и сами хозяева. У Голиковых был великолепный домашний хор, которые исполнял русские и украинские песни, а также некоторые песни своего сочинения. Слова одной из них Сергей Тимофеевич приводит в книге "Мой век": "Золотые, удалые, не немецкие, песни русские, живые, молодецкие".
     Гостями Голиковых были знаменитые на всю Россию помещики Энгельгардты. Не раз гостили Пржевальские. В воспоминаниях Коненков писал, с каким вниманием слушали и хозяева, и гости рассказы великого путешественника, ученого с мировым именем, нашего земляка Николая Михайловича Пржевальского.
     Посещали дом и другие знаменитости, в частности Коненков вспоминает, что однажды гостил в доме Голиковых Владимир Дуров.
Здесь же у Голиковых произошла первая и единственная встреча Сергея Коненкова с человеком, которому суждено было во многом определить его судьбу. Когда он учился в третьем классе, в Рославль погостить к сестре приехал М. О. Микешин. Красивый, представительный овеянный славой, он произвел на своих земляков неизгладимое впечатление. Все знатные горожане наперебой приглашали знаменитого гостя к себе, стараясь таким образом выразить ему уважение. Посетил он и Голиковых, слушал их пение и даже советовал одному из сыновей Голикова поступать в консерваторию, настолько понравился ему голос певца-любителя. Но, конечно, не эта коротенькая встреча сыграла такую важную роль в жизни Коненкова. Тем более, что почетный гость вряд ли обратил внимание на юного гимназиста. Гораздо большее значение имело для молодого человека знакомство с творчеством прославленного земляка. В доме сестры Микешина, которая жила на Юр-горе, хранилось много рисунков и картин художника. Коненкову довелось бывать в этом доме, видеть микешинские работы, слышать рассказы о том, как работал Михаил Осипович над памятниками, каким прекрасным иллюстратором он был. Многое узнал Сергей Коненков и об общественной деятельности Микешина. Его поразили выполненные с большой фантазией и мастерством иллюстрации к любимому им Гоголю. С волнением слушал он рассказ о том, как смело отстаивал свои взгляды Микешин перед высочайшим заказчиком и как отстоял он изображение Гоголя на памятнике "Тысячелетию России". Узнал он и о дружбе Микешина с Тарасом Шевченко, видел картину "Шевченко с бандурой" и иллюстрации к "Кобзарю", над которыми Микешин трудился много лет. И, конечно, юный гимназист не мог не подпасть под обаяние такой яркой личности, так что в том, что он впоследствии выбрал для себя путь художника, влияние Микешина переоценить трудно. Сам он достаточно красноречиво сказал об этом в уже упомянутом интервью: "Не будь Микешина, и меня, может быть, не было бы".
     И еще одно рославльское знакомство оказалось чрезвычайно важным для Коненкова - Николай Александрович Полозов. Местный мудрец и либерал, он с большой симпатией отнесся к гимназисту Коненкову, много беседовал с ним, ценя тягу к знаниям и искусству, которые видел у этого незаурядного крестьянского паренька.
     Дружил Коненков и с одним из сыновей Полозова - Дмитрием, который также имел склонность к рисованию, и в 1890 г; поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества по классу живописи. Туда же через год поехал учиться и Коненков. Дмитрий Полозов помог ему подготовиться к вступительным экзаменам, так как ему знакомы были требования, предъявляемые к абитуриентам. Лето перед поступлением Коненкова в училище Полозов со своим товарищем по училищу Григорием Ермолаевым провели в гостях у Коненкова в Карловичах, помогали Сергею готовиться к экзаменам. Все пето Коненков добросовестно работал над гипсовым бюстом Шиллера, а друзья показывали ему эффектные технические приемы и исправляли неточности в рисунке. С этого лета началась дружба Коненкова с Григорием Ермолаевым. Позднее в стенах училища они с Петром Кончаловским составляли неразлучную "троицу". Вместе потом поехали доучиваться в Петербург в Академию художеств.
     В Петербурге, кстати, Коненков поддерживал еще одно рославльское знакомство. В годы его учебы в Академии рославльское землячество в столице группировалось вокруг старшей дочери Н. А. Полозова - Ольги (в замужестве Колпинской). В ее доме часто собиралась революционно настроенная молодежь, кипели вечные дискуссии, вместе читали и изучали "Капитал", обсуждали политические события. Здесь у Колпинских Коненков познакомился и подружился с Горьким, и дружба эта продолжалась долгие годы, подарив нам такие коненковские шедевры, как портрет Горького, прекрасный портрет Н. Пешковой, а также удостоенные Государственной премии "Марфиньку" и "Ниночку". Но это, собственно говоря, уже другая история. Рославль Коненков покинул в 1892 году, и дальше начинается период, который достаточно полно освещен в литературе, поэтому в статье упомянуты только самые важные вехи жизни и творчества нашего прославленного земляка.
     В 1892 году Сергей Коненков становится студентом самого демократического художественного заведения России - училища живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были скульпторы реалистического направления С. Волнухин и С. Иванов. Учился Коненков с увлечением, а трудолюбие всегда было самой характерной его чертой. Кроме скульптурного отделения, художник посещал общеобразовательное, где читались лекции по русской истории и истории искусства, а также проводились занятия по анатомии на медицинском факультете университета. Неотъемлемой частью его жизни в это время становится театр, к которому он пристрастился еще в Рославле, и музыка, к которой у него были незаурядный способности.
     Дипломной работой Сергея Коненкова в училище стала скульптура "Камнебоец". Своего героя Коненков нашел во время приезда на каникулы на родину. Здесь на ремонте Московско-Варшавского шоссе он встретил рабочего, дробильщика камней Ивана Куприна. Удивительны в этом не сломленном тяжким трудом народном философе были мудрость и гордое достоинство. В разговорах с ним и созрела у Коненкова мысль показать человека труда в состоянии глубокого раздумья. Произведению этому суждено было стать этапным в развитии русской скульптуры. В конце 90-х гг. прошлого века это было одно из лучших воплощений рабочего человека в искусстве. Работа эта заслужила единодушное одобрение и была удостоена большой серебряной медали, что означало одновременно и окончание училища.
     Однако 25-летнему скульптору, получившему диплом об окончании училища, казалось, что ему еще многому необходимо учиться. В 1899 г. он становится студентом Петербургской Академии художеств. Годы его учебы в Петербурге совпали со временем предреволюционных волнений и роста рабочего движения. Отражением настроений демократических слоев населения стала дипломная работа Коненкова - статуя "Самсон", которая показалась настолько опасной академическим властям, что они поспешили ее уничтожить.
     Окончив Академию, Сергей Тимофеевич возвратился в Москву, где очень скоро его произведения занимают заметное место на выставках Союза русских художников и Московского товарищества художников. Среди его работ особой известностью пользуются "Нике", "Лада", портреты Баха, Паганини, Чехова, Кривополеновой, а также деревянные скульптуры - Старичок-полевичок, Стрибог, Свистушкин и другие.
     Революцию Коненков встретил уже зрелым и известным художником. Он принял самое непосредственное участие в осуществлении плана монументальной пропаганды, возглавив в 1918 году только что возникший Союз скульпторов. В канун первой годовщины революции на Кремлевской стене была открыта мемориальная доска работы Коненкова, посвященная памяти погибших в революционных боях, а в мае 1919 года на Красной площади был установлен коненковский памятник Степану Разину с ватагою.
     В 1923 г. С. Т. Коненков с выставкой советского изобразительного искусства уехал в Америку. Работы его имени большой успех, художник получил много заказов, и, сняв в Нью-Йорке мастерскую, приступил к работе, которую рассматривал как временную. Но и живя за рубежом, Коненков не переставал быть глубоко русским ХУДОЖНИКОМ и считал своим долгом создавать портреты видных ученых, артистов и других деятелей русской национальной культуры. Наивысшими достижениями его творчества этого периода стали изображения Ф. Шаляпина, Н. Плевицкой, И. Павлова, А. Горького, С. Рахманинова.
     В конце 1945 г. 72-летний скульптор вернулся в Москву. Встреча с родной землей принесла ему новый творческий взлет. Несмотря на возраст, он много и успешно работает, как в области портрета, так и в области монументальной скульптуры. Часто старый мастер посещал родную Смоленщину, находя здесь образы своих новых героев-"Колхозницу", старейшего жителя села Караковичи, знакомого с детских лет И. Зуева и колхозного бригадира С. Алексеева, в которых, по его собственным словам, хотелось показать людей, ставших хозяевами своей судьбы.
     Особое место в творчестве Коненкова занимает "Автопортрет". Коненков создал в нем обобщенный образ человека - творца и труженика, чья жизнь целиком была отдана искусству. Как он сам писал в книге "Мой век", он хотел в этой работе выразить свое отношение к труду в искусстве, свое устремление в будущее. В 1957 г. эта работа Сергея Тимофеевича была удостоена Ленинской премии.
     Большое место в творчестве Коненкова продолжало занимать создание портретов деятелей русской культуры и искусства. Лучшими из работ этого плана являются портреты М. Мусоргского, Л. Толстого, В. Маяковского.
Творческой работы Сергей Тимофеевич не прекращал До самой глубокой старости, и всегда был полон творческих планов, интересных задумок. Умер он в 1971 году на 98-м году жизни.
     Когда-то очень давно, в 1898 году, когда Коненков закончил свою работу "Камнебоец", он встал перед проблемой, где взять деньги на отливку статуи в гипс. Ему на помощь пришел старый друг Н. А. Полозов. Он прислал ему необходимую сумму, сопроводив деньги запиской, заканчивающейся такими словами: "Не забывай нас, когда будешь велик". До последних лет помнил Коненков наказ земляков, а записка эта до самой смерти сохранялась в его архиве, как одна из самых дорогих реликвий. Да и сам он время от времени испытывал острую необходимость снова вернуться на землю своей юности. Несколько раз, начиная с 1947 года, он был гостем Рославля, посещал и родную деревню. И может быть, именно в этой верности родной земле и заключалась главная причина завидного творческого долголетия нашего знаменитого земляка.

БИБЛИОГРАФИЯ:

Коненков С. Т. Слово к молодым. М., Молодая гвардия, 1958.
Коненков С. Т. Мой век. М., Политиздат, 1972.
Коненков С. Т. Земля и люди. М., Молодая гвардия, 1974.
Сергей Коненков. Альбом. Авторы-составители Е. В. Савелова и И. Н. Банковская. М., Советский художник, 1978.
Десятников В. А., Бычков Ю. А. С. Т. Коненков. К 100-летию со дня рождения. М., Знание, 1973.
Искусство стран и народов мира. Краткая художественная энциклопедия, т. 3. М., Советская энциклопедия, 1971.
Каменский А. Коненков. Монография. М., Советский художник, 1962.
Кравченко К. С. Сергей Тимофеевич Коненков. М., Искусство, 1967.
Музей скульптуры С. Т. Коненкова. Иллюстрированный каталог произведений с краткой библиографической справкой. Смоленск, 1971.
В. Осокин, Б. Рыбчепков, А. Чаплин, В. Федоров. Художники земли Смоленской. Л., Художник РСФСР, 1967.
Рыленков Н. Счастье мастера,-Литературная Россия, 1965, 19 февраля.
Томский Н, Художник родины.- Советская культура, 1971, 12 октября.
Томский Н. Памяти С. Т. Коненкова,- Литературная газета, 1971, 13 октября.